О чем рассказал семейный альбом

Сестры Евгения и Раиса бережно достали толстый, со временем потертый, семейный альбом. На каждой странице по нескольку пожелтевших фотографий. «Вот он, наш папа – Александр Григорьевич Братенькин», – с гордостью сказали они. – Это единственная фотография с фронта. Чувствую, дорожат ею дети. Старшая сестра специально отдавала ее перефотографировать, чтобы всем пятерым детям досталось по фотографии.
До войны Александр Григорьевич работал здесь, в Марьевке, заправщиком тракторов. Их и было-то тогда несколько штук.
Мать, Аграфена Максимовна, как и все женщины в то время на полевых работах. Оставит ребятишек один одного меньше, да скорей на работу в поле. Самой старшей в семье оставалась Женя. А этой старшей-то, тоже бы еще в куклы играть. Она была и за няньку, и за хозяйку. Доставалось тоже.
И вот это страшное слово «Война!». Война с фашистами. 1941 год. Как один человек, наш народ поднялся на Отечественную войну против фашистского нашествия. Ушел на фронт и Александр Григорьевич. С фронта прислал несколько коротких весточек, которые могла прочитать только любящая жена. Грамоты у Александра Григорьевича то маловато было. Листочки с фронта, написанные родной рукой, особыми знаками, Аграфена Максимовна берегла и носила всегда при себе, перечитывая в слезах их по нескольку раз.
В 1943 году погиб Александр Григорьевич на Эстонской земле. По какой-то причине не получили похоронку Братенькины. Ждали по-прежнему вестей с фронта. Надеялись и ждали, но никакой весточки не было.
И вот Победа! Долгожданное слово! Восторженным эхом отозвалось оно в сердцах миллионов людей. Слезы радости и грусти.
Думали: все равно придет, вернется солдат. Но время шло. С большим опозданием принесли похоронку в дом Братенькиных. Мать лишилась чувств. День просидела она, не двигаясь. Не топила печь, не готовила обед. Глаза у нее были безумные, черные. Она смотрела на детей и не видела их. Захлебнулась горем. Не слышала, как плачут младшие дети.
Прошло какое-то время. Дети подросли. Захотелось им узнать, где эта братская могила, где захоронен их отец. Старшие сестры Женя и Тоня поехали. Путь, конечно, неблизкий, но ничто не могло остановить сестер. Там, на Эстонской земле, среди множества в списках погибших воинов отыскали дочери родную фамилию. Казалось, все темные тучи сгустились над ними, палящее солнце опустилось к краю земли. Расковыряли ямку, взяли холодной землицы в узелочек, склонились над могилой, прижались лбом к земле, ощущая ледяную стынь. Хотелось кричать, стучать, бить кулаками эту землю. С большим трудом поверили, что ждать больше некого.
С глазами, опухшими от слез, вернулись домой. Потом, уже через несколько лет, перезахоронили прах Александра Григорьевича в местечке на границе между Нарвой и Иван-Городом.
Одна Аграфена Максимовна растила детей, поднимала их на ноги. Тяжелое было время и трудное. Сама не доедала, не допивала. Болеть было некогда.
Н. ЖИЛЯЕВА, с. Марьевка
(Из архива газеты «Степь» № 10 от 13 февраля 1999 года).