Хлеб войны
Поле дышало зноем. Густая пыль, поднятая комбайнами, долго висела в воздухе. Трудно было дышать, мелкая колючая стерня порошила глаза, забивалась под одежду, зудела на разгоряченном теле.
«Девки, кончай! Вон обед, кажется едет!» – крикнула Дарья своим подружкам по комбайновым сцепкам, показывая рукой на показавшуюся из дола подводу с кашеваркой. Тракторист, тянувший комбайн, заглушил мотор. Молодой паренек, он еще недавно освоил эту технику, и поэтому очень важничал и глядел на устраивавшихся с чашками на копне девок свысока. «Садись, Шур, али стоя есть будешь? – сказала, весело взглянув на него, острая на слово Анастасия Головина. Рядом прыснули в кулачки девчата. – Что-то давеча твой трактор направо тянуло, чуть сцеп не порвало, не к Наташке ли на соседнее поле?». Совсем смутившийся паренек, махнув досадливо на закатившихся смехом девчат, ушел со своей чашкой на другую сторону телеги. Эти под шучивания, безобидные пересмешки присутствовали между ними всегда, как только выпадала свободная минутка. Да и все люди вокруг, как бы трудно не было, как бы не давила многодневная усталость на плечи, были жизнерадостные, всегда готовые откликнуться на шутку, на хорошую песню. «Шла война. Мы неде лями жили в поле, – вспоминает комбайнерка тех лет Дарья Ильинична Гусарова. – Кормили так себе, баландой какой-нибудь, затирухой. Помыться негде. Вшей тьма. Помоешь голову из радиатора – и опять в эту пыль. В поле, в основном, были подростки, бабы да старики. Запчастей нет. Бывало сломаешься, за 15 километров пешком до мастерской идешь. Там накуют тебе что-нибудь
из старых железок, наругает бригадир всласть – с тем и назад». Дарью Гусарову и многих ее землячек война оторвала от дома в первые же месяцы после ее начала. Их направили рыть окопы за Волгу. Зимой, в лютые морозы 1941 года, хрупкие девчата, подростки, женщины из сел Поволжья долбили глубоко промерзшую землю кирками, ломами. Окопы со скатом, ходами сообщения до трех ме тров глубиной тянулись вдоль Волги на несколько десятков километров. Кормились кто как мог. «Обычно накажем с кем-нибудь, чтобы родители продукты пересла ли. Колхоз немного даст, – продолжает свой рас сказ Дарья Ильинична. – Привезут нам крупы ка кой-нибудь, картошки немного. Вот и варим по очереди. Какая уж там сила была от такой еды! Но работали на совесть. Понимали, что время военное. Слабости нет места». А весной девчат ждали родные колхозные поля. Осваивали они трактора, комбайны, машины-полуторки. И ведь кормили страну! Именно колхо зы, неимоверные усилия объединенных в них людей, помогли выжить стране в тяжелую воен ную годину. Как и в других селах, в Падовке всегда помнят о том поколении, которое внесло достойный вклад в великую Победу. Среди них молодые тогда комбайнерки Падовской МТС Дарья Гусарова, Наталья Михеева, трактористки Анастасия Лаптева, Антонина Баркова, Анастасия Панова, Анна Щербакова, Нина Кузина и многие другие. У сельских женщин не только были дела в поле или на ферме. На их плечах лежало домашнее хозяйство, воспитание детей. «Конечно, смерть, как нам на фронте, им в глаза не смотрела, – говорит Константин Иванович Гусаров, тепло посматривая на свою жену. – Но было понятно, какую работу мы своим бабам оставили». Сам Константин Иванович по фронтовым дорогам прошел со своим кавалерийским полком от начала до конца. Уйдя в 39-м на действительную, он вернулся домой победной весной 1945. В боях за Родину был дважды ранен, контужен. На его видавшей виды гимнастерке поблескивали медали «За отвагу», «За боевые заслуги». Он и на трудовом фронте отличался своими успехами. До 70 лет не оставлял рычаги трактора, работая на различных участках производства. Сельские труженики Гусаровы прожили свою жизнь достойно. Зная цену миру и хлебу, они в свое время, когда суще ствовал фонд Мира, вно сили в него порой по всей пенсии. Этот хрупкий мир они сберегли.
Ю. ПАВЛОВ, газета «Степь», 1994 год.
