“Путь – дорожка фронтовая…!”
В 17 лет он пришел в райком комсомола и написал заявление, чтобы его добровольцем направили на фронт. Шел 1943 год. Просьбу Виктора Голушкова удовлетворили. Вскоре сельский паренек из Ломовки был направлен на областные курсы шоферов, а через шесть месяцев их эшелон вместе с машинами уже разгружался на одной из железнодорожных станций в Белоруссии. Дыхание войны ощущалось во всем: разбитые составы на железнодорожных путях, прибывающие и убывающие с бойцами и военной техникой, обгорелые полуразрушенные привокзальные здания и над всем этим черный шлейф дыма от пожарищ… Жизнь фронтового шофера незатейлива: загрузился боеприпасами — и на передовую. Была только в этой жизни одна существенная деталь – каждый рейс мог оказаться последним: горели машины от бомбежек, подрывались на минных полях, нарывались на засады. В Белоруссии на сто явшую в лесу автороту вышла немецкая разведка. Ее заметили вовремя и внезапности не получилось. Когда раздались первые выстрелы, Голушков, схватив карабин, выпрыгнул из кабины и открыл по немцам прицельный огонь. Скоротечный бой окончился не в пользу фашистов. Машина для бойца была как боевой друг. На ней он уходил из-под обстрелов и бомбежек, и порой после рейса ее брезентовый тент весь просвечивал рваными ранами от осколков. Машина была для него и домом, в котором он укрывался от непогоды, спал урывками после бесчисленных рейсов на передовую. Особенно не до сна было во время наступлений. Боеприпасы возили круглыми сутками. И чаще всего это делали ночью, везя взрывоопасный груз по разбитым фронтовым дорогам, объезжая воронки почти вслепую, так как фары включать категорически запрещалось. Фронтовые пути-дороги. По ним Виктор Александрович проехал через Белоруссию, Польшу, попал в Германию. И везде видел страшное, бесчеловечное лицо войны. Толпы беженцев, концлагеря с горами трупов и изможденными лицами чудом оставшихся в живых узников… Да и к самой Германии война обернулась своим жестоким лицом. Пришла разруха, а вместе с ней и голод. Особенно сжималось сердце у наших солдат при виде стоящих у дорог, на улицах разбомбленных городов испуганных, голодных немецких ребятишек. Солдаты делились с ними своими скудными пайками, вызывая растущее с каждым днем уважение со стороны мирного населения. Вот он — Берлин. Штурм его требовал неимоверного напряжения сил. Передовая круглые сутки требовала боеприпасов. Каждую улицу, каждый дом фашисты защищали до последнего. Но наших солдат уже нельзя было остановить. Все понимали — возьмут Берлин и этой проклятой войне будет положен конец. И бойцы не жалели себя. Там, где кончались патроны, сражались врукопашную. Пушки били в упор по немецким позициям. «Шевроле» Голушкова сквозь огонь и дым пожарищ пробивался по берлинским улицам к месту назначения. У фашистов не было ни часа передышки, их били беспощадно в собственном логове наши бойцы. И она пришла, долгожданная Победа! Среди первых бойцов, кто поставил свою подпись на поверженном Рейхстаге, был и фронтовой шофер Виктор Голушков. Фашистская Германия капитулировала, но отдельные ее армейские части продолжали сопротивление и после 9 мая. С одной из таких немецких группировок, пытавшихся прорваться к американцам, чтобы сдаться им, а не советским войскам, у автороты Голушкова завязался тяжелый бой. Он мог окончиться трагически, если бы в решающий момент к месту боя не подошел наш танк и не ударил в упор по немецкой мотопехоте. Закончилась война, но служба Голушкова закончилась только через пять лет, а после нее начался трудовой фронт, где верой и правдой он прослужил шофером еще 40 лет.
Ю. ПАВЛОВ. (Из архива редакции газеты «Степь»).
